......... Я почему-то не стал пить, хотя никогда не пропускал подобные мероприятия, а с интересом созерцал этот театр теней на фоне ещё светлого окна. Профили были чёткие, разговор был слышен и я, наслаждаясь этим зрелищем, начал почти уже дремать. Вдруг, кто-то из пацанов, окончательно раздухарившись, рванул коллег по цеху "на слабо" и предложил выпить по полной кружке водки (или самогона, не помню). Я, предчувствуя грядущий прикол, привстал и стал наблюдать за происходящим. Все бодро согласились и... начали. Первым глотанул Пимон, уверенно и успешно. Вторым был Мякеша, справился влёгкую. Логвинюк, он же Дед, был только рад возможности бухнуть по-взрослому и даже не стал закусывать, он почти никогда этого не делал. Последним пил Юрка Сироткин. Я по его замершей фигуре и нерешительным жестам понял, что быть беде. Он молча выпил и застыл! Потом я увидел его оскал и конвульсии, спина пошла волнами и он приготовился блевать. Массовка задвигалась и зашуршала. Помню жесты и голос Пимона: "Юра! Только не здесь! Только не здесь!". Но Юра всё таки блеванул, причём, себе в ладошки. Я отвёл взгляд от этого зрелища и случайно увидел, что по полутёмному коридору движется деж. по училищу Петрунько, человек не почитаемый в курсантской среде по причине его въедливой бескопромисности. Я успел прошептать: "Атас! Петрунько!" и пацаны, кроме Юры с фаршем в ладонях, вмиг рассыпались по углам. Кто-то лёг вторым номером в чью-то кровать, кто-то просто лёг на пол, а кто-то ничего иного не придумал и стал ползти под кроватями, бодая башкой привязанные там вещь-мешки с грохочущими внутри котелками и кружками. Короче, на этот невнятный шум и начал двигаться в полутьме Петрунько. Юра молча стоял и когда он понял, что Петрунько его заметил, двинулся навстречу опасности, бережно неся перед собой в ладошках продукт алкогольной интоксикации своего организма. Петрунько смотрел на Юру, Юра равнодушно прошёл мимо Петрунько в направлении сортира. "Что у вас в руках, товарищ курсант!" и услышал в ответ совершенно спокойное "Что, что. Гнилые груши!". Петрунько буркнул себе под нос, что-то типа, понавозят из дома всякой херни, и ушёл по коридору к выходу. У всех был шок и восторг одновременно! Юрец был великолепен и реабилитирован собутыльниками. Пьянка продолжилась с новой силой, ибо... снаряд два раза в одну воронку... даже если этот снаряд Петрунько... маловероятно. Это быль. Ни слова неправды.